Книга Deja Vecu [Уже пережитое] - Георгий Евгеньевич Кузьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Машину я оставил возле какой-то кафешки, так как все адреса быстрее обойти пешком, чем тыкаться в пробках и искать пути объездов в железной коробке на колесах. Приблизительно половина мест из всего списка действительно уже не работало. Двенадцать лет всё-таки неплохой срок для того, чтобы дело прогорело или исчерпало себя как актуальное место. Зато закусочных и аптек пруд пруди. В одном из адресов даже ритуальные услуги встретились.
Не даром говорят, что три вечных бизнеса это – лечить, кормить и хоронить. Каков бы ни был политический строй страны, какая бы ни была обстановка в мире, люди всё равно будут есть, болеть и умирать.
Примерно через час я отчаялся искать то место, где мне продали ежедневник, и заходя в последней адрес не ожидал услышать ничего хорошего. Поначалу диалог повторял текст одиннадцати предыдущих.
– Здравствуйте, – говорю я и козыряю корочкой со страшными названиями, честно подаренной мне тем самым Игорем. – Скажите, ваш книжный с какого года находится здесь?
– Здравствуйте, – тётенька за прилавком заметно взмокла, после моей щёгольской демонстрации должности и звания, в которых я никогда не состоял и не собирался. – Честно говоря, не знаю, я всего год здесь работаю.
– И за этот год вы не узнали, сколько существует торговая точка? – делаю строгое лицо.
– Ну… Я… А с какой целью вы интересуетесь?
– А с какой целью интересуетесь вы моим интересом к вам? Вы что-то скрываете?
Честное слово, у меня и в мыслях не было никого пугать или издеваться. Но, к сожалению, из некоторых торгашей иначе ничего «не вытащишь», они в беседах со всевозможными инспекциями народ подкованный, а я даже примерно не представляю как именно нужно вести такого рода допросы.
– Я-то? – начала она вилять.
– Вы-вы.
– От кого?
– А есть что?
– А что именно?
– Вы издеваетесь?!
– Нет, ну что вы…
Тьфу-ты, что б её коромыслом по гипоталамусу.
– Директор на месте?
– Пятнадцать лет наш книжный работает… – сказали мне в спину. Повернувшись, я увидел старенького мужичка, в зеленом потертом свитере, седыми кудряшками и взглядом, который по хитрости прищура переплюнул бы любого лиса.
– А вы… – из-за неожиданного появления старика я немного потерялся в порядке своих мыслей.
– Да, я директор этой беды. Что? Ой, молодой человек, не обязательно одновременно быть держателем книжной лавки и быть богатым. Нужно же и для других это счастье оставлять. Не правда ли?
Ох и лукавит этот директор, но с таким смаком, что перечить совершенно не охота.
– А можно на документик еще раз глянуть? – продолжает атаковать старик. Такой тип с ловкостью опытного хирурга мог продать мне потёртый заполненный ежедневник, отрезая от своего ассортимента ненужный аппендикс.
– Конечно-конечно, – я вновь достаю «левую корочку». – Скажите, а вот двенадцать лет назад у вас в ассортименте была канцелярия?
– Вполне возможно… – он настолько углубился в моё удостоверение, что я засомневался, расслышал ли он меня. – А что?
– А ежедневники были?
– Нет-нет, что вы. Мелочь всякая: ручки, карандашики, тетрадки, блокнотики. Ежедневниками торговать не приходилось.
– Ясно. Извините за беспокойство, желаю вам удачного дня.
Я улыбнулся, матерясь про себя, и уже почти вышел из магазинчика, как вдруг директор потряс меня своим озарением.
– Молодой человек, а вас случайно не декабрь того года интересует?
– Да-а… – протянул я, медленно поворачиваясь в его сторону. От такого вопроса по моей спине пробежал холодок.
– Вот-вот, – он подошёл ко мне так близко, что можно было говорить шепотом. – Я знал, знал, что по поводу этого ко мне ещё придут. Дело в том, что тогда ко мне пришло предложение в конверте, об аренде моего помещения на неделю. Представляете, прямо перед новогодними каникулами. Я уж думал отказать, но сумма, вложенная в конверт, отговорила меня сопротивляться. Вот чем они тут занимались и чем торговали, не моих седых волос дело.
От такого откровения в моей голове пронесся смерч из догадок и вопросов, срывая всяческое самообладание.
– А хозяин конверта? А с какой целью аренда помещения?
– Этих людей я так и не увидел, но гарантия перекрывала такое неудобство. Они мне инструкцию оставили, где ключик положить, что с магазином сделать. Всё, как полагается.
Боже, это же мой подчерк! Схема действий в точности повторяет мою стратегию с инструкциями, деньгами и подставными лицами, чтобы остаться инкогнито.
– Вам оставили только инструкцию и деньги? Это и был гарант?
– Ну что вы, молодой человек! Таким вещам доверять мне доктора давно запрещают, а за здоровье я своё, ой как боюсь. Эти добрые люди оставили мне договор с арендой на неделю. А там всё по букве нашего закона, да так красиво, что я даже образец снял. Красоту надо беречь.
– У вас остался договор?
– Конечно! У меня ничего никогда не пропадает. Сейчас, секундочку…
С этими словами он удалился куда-то в глубь магазина, оставив меня с лабиринтом мыслей, петляющим как древнегреческая обитель минотавра. С каждым поворотом вопросов становилось всё больше, а ответов на них – всё меньше.
Если ежедневник подкинул я сам себе из будущего – зачем, почему в тайне, и как он у меня на самом деле оказался?
Если мне его передали – опять-таки, зачем и кто?
Ели он был у кого-то – сколько еще людей ходят по нашей земле с книгой, способной изменить ход истории?
Главный вопрос так и остается актуальным – как ежедневник работает, и какая сила им движет?
– Вот, – вернулся старик с бумагами, и как прежде шепчет мне почти впритык. – Вы только мне их оставьте, а я посмотрю, чтобы эта история больше никем не обсуждалась в моём присутствии.
Я глянул на данные арендатора, который заключал с канцелярским магазином краткосрочный договор аренды, и тут же отдал бумаги обратно.
– А зачем вы мне это рассказываете, вы же не должны разглашать…
– Вы же потом второй раз пришли бы, а зачем вас ещё раз мучить? Да и история скользкая, знаете ли. Не хотелось бы больше с вами видеться по этому поводу. И да, молодой человек, вы «корочку» вашу не больно часто людям показывайте.
– А что такое?
– Палёная она у вас, просто жуть! – с улыбкой ответил директор и открыл передо мною дверь.
Пока я шёл до машины, громоздкий аналитический процесс разрывал моё бедное сознание. Блюдо из протухший интриги, тайн и вопросов давило на желудок, подгибало ноги и заставляло мокнуть от пота, отравляя меня всё больше и больше.
